Журнал «Военная археология» / № 01 – 2010

Судьба солдата
С. Иванов

Дожди, зарядившие еще с середины июля, не унимались вот уже более трех недель. Грунтовые дороги развезло, лесные ручьи, речки, болота и низины, подсохшие за первую половину лета, снова, как и весной превратились в труднопроходимые водные преграды. Нам предстояло отправиться в небольшую экспедицию в район бывшей деревни Груздево Гагаринского района Смоленской области, а откладывать поход из-за погодных условий обычно не в наших правилах...

...Лагерь из двух палаток установили на опушке леса, среди белоствольных берез. Над импровизированным столом из большого деревянного ящика, натянули полиэтиленовую пленку. Развели костер, вскипятили чайку и тронулись в путь.

Предстояло исследовать участок заросшей лесной дороги, которая во время Великой Отечественной войны имела важное стратегическое значение. Некоторое время здесь держала круговую оборону горстка бойцов – остатки частей, предпринявших наступление и, на короткое время, отбивших у врага деревню Груздево и ее ближние подступы. Дождь перестал, но даже от легкого ветерка с деревьев падали тяжелые капли воды. Комары оживились, явно радуясь такой добыче, и летали вокруг нас тучей. Иногда, если присмотреться внимательнее, можно было увидеть покореженные солдатские каски, возникающие среди травы, как грибы, или наткнуться на относительно свежий раскоп. Такие картины не редкость в этом лесу.

Идти было не тяжело, если не принимать во внимание промокшую насквозь одежду и залитые водой сапоги.

Дорога обозначалась в лесу лишь параллельными канавами по обеим сторонам и, видно, не использовалась еще со времен войны. Она поросла деревьями и кустарником, была изрыта воронками. Местами хрустели под ногами остатки каких-то металлических ящиков, дисков от пулемета, горсти стреляных гильз.

Выбрав для привала разлапистую ель, мы остановились, чтобы перекусить сухим пайком и подождать отставших. Усталость мигом прошла, когда к нам подошел один из ребят и сказал, что они обнаружили останки бойцов. Воронка с водой в глухом лесу - приют защитников Отечества.

Трудно поверить, живя в цивилизованном мире, что где-то там, на передовой, ос-таются безвестно лежать наши отцы, деды и прадеды, забытые нами, иванами, не помнящими родства. Нет, мы вспоминаем о них конечно, на торжествах, посвященных Дню Победы. Но это у нас торжество, а у них все еще - война.

Из-за того, что уже вечерело, мы успели только откачать ведром воду из воронки, да обрубить траву и кустарник вокруг, чтобы не мешали работать. Основная работа предстояла завтра, а сегодня нас ждала сухая одежда, гречневая каша с тушенкой и «фронтовые» 100 грамм, чтобы не заболеть после сегодняшнего дождя. Ночью долго никто не хотел идти спать, сидели у костра и пели песни.

Утро не предвещало хорошей погоды - подул холодный ветер, по серому небу про-носились такие же серые облака. Позавтракав, мы отправились в путь, хлюпая сапогами по раскисшей земле. Только поисковики могут выглядеть неутомимо - бодро и привычно вышагивать километр за километром, обходя болота, перепрыгивая через поваленные деревья, ловко уклоняясь от ударов колючих лап елей. Пахло сыростью и грибами, их было в то лето великое множество, но никто из нас не обращал на них внимания. Двигаясь такими темпами, трудно успевать собирать грибы, «тихую охоту» оставили напоследок.

Воды в воронке прибавилось, но было все же меньше, чем вчера, поэтому вскоре лопаты воткнулись в землю. Останки советских бойцов, а их определили по гнилой каске, ржавым винтовочным патронам и гранатам, лежали не глубоко, под слоем старой листвы и дерна. Их было пятеро. И на всех пятерых только один перочинный ножик, расческа, две алюминиевые ложки, эмалированная кружка, пробитая осколком, да полуистлевший подсумок для патронов. Обувь, видимо, забрали те, кто сбросил тела солдат после боя в эту воронку. А погибли они, как видно, прямо на этой злополучной дороге, которая теперь вела в никуда. О гибели их никто не сообщил, погибших кругом было слишком много… Перед самым завершением работы был обнаружен медальон. Необходимо заметить, что такие медальоны, эбонитовые капсулы с закручивающимися крышечками, были положены каждому нашему бойцу, но попадаются в лучшем случае у каждого двадцатого. Война убивала не только людей, но и память о них...

Под вечер небо снова заплакало холодным дождем, заставив нас с неохотой убраться восвояси. По пути думали о медальоне - сохранилась ли записка, получится ли ее развернуть, надеялись на лучшее.

Уже дома, после нескольких напряженных минут, распилив медальон ножовкой по ме-таллу, рулончик бумаги удалось достать - и вот он перед нами. Из-за не плотно за-винченной крышки медальона, бумага сильно истлела, поэтому записка сохранилась лишь частично. Текст сохранился тоже лишь частично: «...рядовой, г. Москва, Краснопресненский район, ...сер..., Фео... Клав... Д...». Вот и все.

По истечении некоторого времени было решено отправиться на поиски в Москву. В объединенном военном комиссариате, куда входил и бывший Краснопресненский РВК, в архиве было много документов, но сотрудников для поиска не нашлось, а самостоятельно искать не разрешили. Поэтому, оставив в военкомате необходимую контактную информацию нам оставалось только терпеливо ждать ответа. Ждать пришлось бы очень долго, если бы не случайное знакомство с одним из работников Генерального штаба.

Вообще, в этой истории было много разных случайностей. По «знакомству» нам разрешили самостоятельно изучить архивы военкомата. После многочасового исследования, среди нескольких томов документов посчастливилось найти похоронку, присланную на имя Феоктистовой Клавдии Дмитриевны в 1944 г. о том, что ее муж - рядовой Феоктистов Михаил Васильевич 1914 г.р. пропал без вести в мае 1942 г. Адрес указывался на пер. Серебряном, что совпадало с буквами «...сер...» из медальона. Других совпадений обнаружено не было. Окрыленные появившейся ниточкой в расследовании, отправляемся по указанному адресу. Вот эта улица, вот этот дом - железные двери подъездов, кодовые замки, испуганные жильцы и бдительные дежурные бабушки, чуть не сдавшие нас в милицию.

Оказалось, что дом этот располагался раньше буквой «П» по пер. Серебряному и ул. Большая Молчановка, но при строительстве Нового Арбата в 60-х годах часть его была снесена, а жильцы переселены другие районы Москвы. Старожилы помнили и Клавдию Дмитриевну и ее мужа, и их большую семью. Из всех братьев Феоктистовых один Михаил воевал и не вернулся с войны. Одна из старушек сообщила, что у Михаила и Клавдии был сын, и что переселили их куда-то в район улицы Удальцова.

По телефонному справочнику в Интернете были выбраны все Феоктистовы. В районе улицы Удальцова проживало несколько семей. Так, опять же случайно, с первого раза удалось попасть на племянника найденного нами бойца, который и связал нас с сыном красноармейца - Феоктистовым Евгением Михайловичем.

Мы встретились с ним в мае 2004 г. на Старом Арбате - невысокий мужчина с широкой улыбкой и грустными глазами, подошел и скромно представился. В голове трудно укладывалась связь прошлого дождливого августа в хмуром лесу и этого солнечного мая в центре столицы.

Евгений Михайлович родился в апреле 1942 г., так никогда и не увидев своего отца, разве что на фотографии: Михаил ушел на фронт в октябре 1941 г.

С Клавдией Дмитриевной Михаил Васильевич прожил-то совсем ничего - они поже-нились в 1939 г. Он - квалифицированный сварщик, она - работница ломбарда на Старом Арбате. Молодые, красивые смотрят на нас с фотографии, им бы жить да жить, но... война. Михаил писал с фронта, что идут бои на смоленском направлении. А потом долгая тишина и ...«пропал без вести».

После войны кто-то распускал слухи, что Михаил жив, но сильно искалечен и не хочет возвращаться домой, чтобы не быть обузой. А Клавдия все ждала и верила в чудо, писала запросы в различные инстанции. Растила сына одна в коммунальной квартире и ждала мужа с войны. Так и прошла жизнь.

Евгений Михайлович и сам уже седой...

Вместе с супругой он приезжал впоследствии в те места, где погиб его отец, прошел поисковыми тропами к заросшей лесной дороге, присутствовал во время захоронения обнаруженных поисковыми экспедициями бойцов.

Пусть на одно имя, но все же меньше стало неизвестных солдат.

По всей стране, где были бои, уходят в походы поисковые отряды. Будут снова обнаружены где-то солдатские медальоны, и кто-то получит, наконец, долгожданную весточку с той далекой, но не забытой войны.