По черному…

Многие из нас, любят поля. Простор, свежий воздух. Леса – тоже ничего. Но есть одна разновидность копа, которую отдельные любители брезгливо презирают. Другие – понимающе кивают. Археологи – так вообще, мечтают найти аналогичный объект и копают его в первую очередь. Этот рассказ, о помойке…

Романтичных – просьба удалиться

Вот не умею, как акын, сесть по-татарски и затянуууутььь, под мерное дребезжание струны. Вечно надо с места – в карьер. Собрались, решили и ломанулись. Так и история эта, грязноватая и косточками крупного рогатого скота щедро усыпана. Если помойке две тысячи лет, все благородно даже. Вроде, как и не помойка, а памятник древности. С удовольствием читал в университетской библиотеке диссертации по косточкам свинок и лошадок, скушанных тысячу лет назад. Надо изучить, как питались наши пращуры, что разводили. Или вот недавно новость была: археологи нашли и спасли от разрушения стройкой десять тысяч артефактов! Воображение рисует бронзовые статуэтки и старинное оружие… пусть рисует дальше. Культура раковинных куч. Правильно, десять тысяч створок раковин. Помойка бронзового века.
А если мусорке сто лет? Романтики поменьше. Нет, косточки конечно присутствуют, вместе с обрывками недоистлевшей ткани, кусками непонятного железа, известью, которой все это присыпалось. Грязно и неромантично. Но жутко интересно…


Как находится помойка

Одна девяностопятилетняя графиня показала мне как-то в начале девяностых обрывок старинной карты, на которой были отмечены несколько помоек… Это – ответ на распространенный вопрос, «А как вы это все находите?!». Второй вариант ответа – «глазами». А копаем – руками. Вот как на такое ответишь?! Идешь и почти бессознательно знаешь, где-то здесь. А иногда – прибор начинает в лесу бешено верещать на всю площадь – железа то выброшенного полно! Бывает – грейдер пройдет по дороге и зацепит край обочины, а там… Вот и эту помойку, о которой пойдет речь мы нашли именно так. Грейдер снес часть бровки лесной дороги. Обнажился мусор сороковых… Я с прибором заглянул вглубь леса и пошли участки сплошных сигналов… Пробный шурф – зола, мусор, осколки. Еще дальше в лес – горелая пуговица, кусок солдатской «орленой» пряги, пробка от бутылки – стеклянная. Все ясно – следующий выезд сюда.

Утро деклассированного элемента

- Вовка, а ты чего, прибор не берешь?
Супруга удивленно смотрит на меня, закрывая дверь. Лопату взял, а прибор в рюкзак не сложил. Подозрительно!
- Нет, мы помойку бить едем.
При слове «помойка» на лице жены явно читается приговор: муж окончательно и бесповоротно «крякнулся». Толи нового искать, толи убогого любить. С этим уже дети пошли, да и в принципе человек терпимый. С придурью правда, ну ладно, хоть не водку пить и баб снимать поехал.
- Дрянь всякую в дом не вези!
Ишь ты, дрянь.. это не дрянь, это свидетели ушедшей эпохи. Вслух естественно – изображаю разум, работу мысли и киваю с серьезным лицом.
- Ладно, не волнуйся…
И бегом, бегом пока поручения не посыпались. Выскакиваю из подъезда.
- Хлеба купи! Как гром, среди ясного неба, тихонько так, на весь двор шепчет в шесть тридцать утра жена с балкона.
Не знаю как вы, а я себя чувствую неловко. Копать помойку… как бомж. Стыдно и интересно. Народ в помойках вон какие сокровища находит… Прочь сомнения, я не бомж, я такой… археолог! По помойкам. Хватит тянуть кота за причиндалы – марш на паром.


На подходе

Сколько раз хотел заснять как паром подходит к острову, а все не с руки. А тут… Мать моя, женщина. Напротив берега стоит атомный крейсер «Петр Великий»! Вот это будет коп под прикрытием! Ухмыляющийся напарник, открывая банку с кофе, ехидничает.
- Вот это, я понимаю, качественная крыша.
- Да, красавец.
Современный «линкор» величественно застыл по правому борту. В свое время американцы ради типа «Киров» возродили забытый со времен первой мировой термин «battlecruiser» - линейный крейсер в нашей классификации. Да и по обводам – линкор и есть.

Дорога

Высадились и потопали. С одной стороны, топать конечно неинтересно, а с другой стороны я на этой дороге четыре монеты за лето глазами поднял, ранние советы и цареву копейку. На острове все дороги – старые, крепостные. Есть совсем заросшие с пробившимися насквозь деревьями. Растет такая прямая «роща» молодых деревьев посреди леса. Грибы собирать – самое удовольствие. А грибы хорошие, белые, обабки, подберезовики. Регулярно не выдерживал и, вместо копа, начинал собирать домой «гостинец». В общем хоть топать и далече, но приятно. Заодно и разговоры заумные можно вести. И на природу любоваться. Только туристы шарахаются. Идем кстати, после трудового дня так, а нас обгоняет милицейский джип. А кому эти вопросы нужны? Принимаем умный вид, одеваю очки, и включаем разговор об особенностях керамики польцевской культуры… Через сто метров за поворотом – четверо хранителей народного спокойствия по разные стороны от дороги справляют малую нужду пристально глядя на нас. Беседуем, размышляем о принадлежности разных типов венчиков, об узорах. На нас смотрят как на идиотов. Садятся в джип, разворачиваются и уезжают. Так что, читаем нужные книги и общаемся с правильными товарищами.


Лес

- Я под тем деревом закопаюсь.
- А я – здесь.
- Поехали. Порви зал!
- Ты тоже.
Вонзаю лопату и с энтузиазмом копаю первые пять минут. Ямка. Яма. Окопчик. Впустую. Ржавое железо, битое стекло. Иду глубже. Коп помойки очень напоминает зимнюю рыбалку. Лунка. Лунка. Лунка. Пошло. От количества обловленных лунок напрямую зависит размер улова. Приходится изрядно побегать пока не отыщешь заветную… И там уже попрет. Аналогия полная. Поэтому, уйдя на метр вниз, начинаю двигаться в сторону. Битые винные бутылки. Мелкие пузырьки – аптека. И, вдруг – лопата ударяется о что-то очень крепкое. На самом деле. Стук лопаткой о целую бутылку или пузырек очень специфичен. Он трехмерный, гулкий, насыщенный. Сразу понимаешь что предмет – цельный. И, естественно, материшь себя за неосторожность. У самого дна раскопа - молочно кремовая и явно необычная бутылка. Нежно, не дыша, обкапываю и смотрю на чудо – керамическую бутылку, политую двухцветной глазурью. Уже потом узнаю что это – пивная бутылка из Англии. Так называемая «каменная керамика» - «stoneware», судя по клейму – изготовлено в Глазго в 1880-х. Ничего удивительного, любили господа офицеры по пивку аглицкому вдарить. Копаю дальше. Спустя полчаса – снова глазурированная бутыль, но на этот раз из под чернил. Англия, конец 19 века. Про виноводочную стеклотару уже молчу. Так что, помоечка оказалась – достойной. Славно побомжевали! Одна беда - рожи, как у негров. Воистину, ЧОРНЫЕ копатели.